Ella C. ’26
Thanksgiving Haikus
by: Olivia H. ’27
Around the table,
Pilgrims once stood holding hands
This year, they distance
What is that good smell?
which dances around the house?
When do we eat it?
Although some forget,
Some still stay true to the thought
Thanksgiving stays blessed
When the world needs love,
Who will give it? Who will
Spread its pure message?
Every Thanksgiving
The floats take to the vast sky
Crowds of thousands gather
Elizabeth S. ’28
Grace D. Rockefeller was on her bed reading a book. The book had a red cover and gold letters that spelled out “Diary.” It was her father’s diary when he was a kid. Her father had died, and it broke poor Grace’s heart. She was left with her two brothers, Luke and John, and Mom. Before Grace could finish the page, her mom called for a family meeting. Grace came in a pink dress with a bow around her neck and waist. When they were all nice and seated at the dinner table, Mom came over with a tray of muffins and her green dress. She sat down and gave a great big sigh with a nervous look on her face.
by: Sofia I. ’28
Noah H. ’28
The Great Filter
By: Juno Y. ’26
You finally wake up and look around. The lab you were in is still miraculously preserved, yet there are no new changes that you can see. You climb outside and stare at what you see. You remember what you perceived was only minutes ago; They said it was for the better. They said that when you woke up, it would be to a better world. Now, it must be 3050, if the Gregorian calendar was still being used. 2000 years, and we managed to destroy ourselves. You look outside to the desolate landscape; buildings crumbled to dust, pavements cracking. We had to destroy ourselves, you had supposed humanity wasn’t enough. You look to the west, to the setting sun. A cliff. You vaguely remembered it from Before, and walk towards it. The water level is much higher than you remember. No matter, it will do. Humanity has failed, now it is time to move on. You jump.
Disclaimer: This is a work of fiction, and will probably not happen.
Pippa G. ’28
A Couch’s Call to Action
By: Ace P. ’27
Oh boy, oh boy, oh boy!
I happily bounce in the back of the rattling truck
I’ve finally hit the big time
I’m going to a home.
No longer held captive
By the cruel gods Crate and Barrel;
Freed from a dimly lit warehouse prison
To a paradise once unknown.
I used to be a nobody
A useless lump in a climate-controlled cage.
The wise men told me I’d one day be free
If my smooth grey leather pleased the ones above.
Others were stacked atop me crudely,
Like a puppy pile on a bed.
Surely this must be indecent
In the worlds of gods and men.
As the cramped truck rumbles along
I prepare in the dark for my salvation:
A place without kin crushing down on top of me.
Wait, what will they use me for again?
N’Darri P. ’25
Шпион (Sh-pi-on)
(The Spy)
By: William S. ’28
The year is 1966, and Sergei Korolev has just passed away. Vasily Mishin is now in charge of Russia’s Space program, and he needs more information. He calls four men into the N1 building site.
“Welcome to the N1 building site, I am Vasily Mishin, and I will choose one of you four to spy on the American space program,” Comrade Mishin said.
“You,” Comrade Mishin said pointing at the first man, “Name and where you are from.”
“Sergei Lakosko Lukashenko from Stalingrad,” he said.
“You,” Comrade Mishin said to the second man.”
“Alexei Kaminski Zargabdo from Moscow,” he said.
“You,” Comrade Mishin said to the third man.”
“Yuri Pavolovich Minski from Moscow,” he said.
“You,” Comrade Mishin said, pointing at me, the last person.
“Vladimir Bocharski Rechapski from Stalingrad,” I said.
Next, we gave our grade from secondary school, medical records, passports, resume, and recorded history.
“We will have to examine your papers, we will send a letter to the person we will be sending abroad, and they will begin training,” Comrade Mishin said.
Two weeks later, I received a letter from the Soveit Government. And, I was approved, I was going to spy on the American Space program. As I anxiously tried to fall asleep, I thought of all the possibilities that could happen to me. What if I was killed? I started to have regrets.
The next day, I rode in the back of a van with other officials to a remote location south of Stalingrad. There, Comrade Mishin greeted me.
“Hello Comrade Rechapski, it is nice to see you again,” he said.
“Same to you, Comrade Mishin,” as I said .
“This is Comrade Sergei Terolevski, he will be briefing you on your training plans, and restrictions,” Comrade Mishin said.
“Hello, I am Sergei Terolevski. You, Comrade Rechapski will be infiltrating the American space program to only gain information. They are looking for more astronomers, people to work on their projects. We have already registered you for a position that you will not be doing much work, but, you will be close to Werner Von Braun, lead American Scientist. You will travel there as American teacher that has just come back from a business trip from France. One crucial part, you must always use an American accent and you must go by your fake name, John Fernald, do you understand Comrade Rechapski?!” comrade Terolevski said.
“Yes, I do,” I said.
“Now, training will start tomorrow,” Comrade Terolev said.
“Some restrictions include no documenting, no making friends, no finding lovers, no having a jolly time in Washington, and especially, no one can know you’re from Mother Russia,” Comrade Terolevski said.
“Ok,” I said, “How will I transmit information to you?”
“Да, (da [meaning yes]) excellent question. You will be transmitting the information via transmitter,” Comrade Terolev said.
“Know, that is all you need to know. I will see you at training tomorrow Comrade Rechapski. Dismissed!” Comrade Terolevski yelled.
I arrived home later that night. As I laid on my bed, I thought that I should document my trip, even though they said I couldn’t. I wasn’t so sure, then I finally convinced myself to do it.
Training lasted two week. I was taught how to shoot a gun, parkour, and trained better on my american accent. Finally, I was ready to go.
I used my Soveit passport to get into West Germany, and gave my soveit passport to a fellow spy to take back to Russia. From West Germany, I took a train to the Netherlands. Once I arrived, I used my American Passport to go to Paris, France. From there, I used American Passport to fly to Washington D.C. And there I was in the United States.
Once I arrived to my apartment, I wrote my first entry into my diary:
Today I arrived in the United States. Tomorrow, I’ll start work. I will eat some soup and go to sleep.
The next day arrived, and I was to head to work, and it was busy. That day became my routine for a month. Wake up, Get ready for work, get to work, go through security, work, come home with all my supplies, transmit the information to the Comrade Mishin, make dinner, and go to bed. The work was easy to transmit. My section of work was working on blueprints and taking notes.
Today was like any other day. Tonight’s dinner are perogies (Polish dumplings) and I will transmit the work, then I will go to bed
The next day I got to work, I was pulled aside at security. My heart was racing, and they pulled me over for the reason I thought they would. They found my diary. I was to be held in a cell, and wait.The next morning, I was greereated by von Braun. He said to me:
“Hello. You may know me already, but I have some questions for you. I need Russia’s information. I don’t know if they are building a rocket and I don’t know the size, weight, and many other aspects. You are the person to give this information,” Von Braun said.
“I will give you the information. But, what is in it for me?” I said.
“We wont send you back to Russia,” he said.
The next day, I gave all of the information to Von Braun. I told him the height, weight, and other key information about the N1. I even gave information about our spies. When I got home, I got a transmission from Comrade Terolevski, it read:
“The thrust for the engines was wrong, and our rocket exploded in mid-air. A new man will take over your position, you are to return back to Russia.”
Once I saw that transmission, I immediately destroyed the transmitter. I knew it was from my number slip-up. The next day, I told von Braun. He was pleased. After that moment, I gained United States citizenship and changed my name to Adam Charger to avoid any trace. After that moment, I lived in the United States free.
Шел 1966 год, только что скончался Сергей Королев. Василий Мишин сейчас отвечает за космическую программу России, и ему нужна дополнительная информация. Он вызывает четверых мужчин на строительную площадку N1.
«Добро пожаловать на стройплощадку N1, меня зовут Василий Мишин, и я выберу одного из вас четверых, чтобы он шпионил за американской космической программой», – сказал товарищ Мишин.
«Ты, – сказал товарищ Мишин, указывая на первого человека, – имя и откуда ты».
«Сергей Лакоско Лукашенко из Сталинграда», – сказал он.
«Ты, – сказал товарищ Мишин второму».
«Алексей Камински Заргабдо из Москвы», – сказал он.
«Вы, – сказал товарищ Мишин третьему человеку».
«Юрий Павлович Минский из Москвы», – сказал он.
«Ты», – сказал товарищ Мишин, указывая на меня, последнего человека.
«Владимир Бочарский Чапский из Сталинграда», – сказал я.
Затем мы поставили оценку в средней школе, медицинские записи, паспорта, резюме и историю болезни.
«Нам нужно будет изучить ваши документы, мы отправим письмо тому, кого будем отправлять за границу, и они начнут обучение», – сказал товарищ Мишин.
Через две недели я получил письмо от правительства. И, меня одобрили, я собирался шпионить за американской космической программой. С тревогой пытаясь заснуть, я думал обо всех возможностях, которые могли со мной случиться. Что, если меня убьют? Я начал сожалеть.
На следующий день я ехал на заднем сиденье фургона с другими официальными лицами в отдаленное место к югу от Сталинграда. Там меня поприветствовал товарищ Мишин.
«Здравствуйте, товарищ Чапский, рад снова вас видеть, – сказал он.
«То же и вам, товарищ Мишин», как я сказал.
«Это товарищ Сергей Теролевский, он проинформирует вас о ваших планах тренировок и ограничениях», – сказал товарищ Мишин.
«Здравствуйте, я Сергей Теролевский. Вы, товарищ Чапский, будете внедряться в американскую космическую программу только для получения информации. Они ищут больше астрономов, людей для работы над своими проектами. Мы уже зарегистрировали вас на должность, на которой вы не будете выполнять много работы, но вы будете близки с Вернером фон Брауном, ведущим американским ученым. Вы поедете туда в качестве американского учителя, только что вернувшегося из командировки из Франции. Одна важная часть: вы всегда должны использовать американский акцент и вы должны носить вымышленное имя, Джон Фернальд, вы понимаете товарища Чапски ?! – сказал товарищ Королевский.
“Да.” Я сказал.
«Теперь завтра начнутся тренировки, – сказал товарищ Королев.
«Некоторые ограничения включают в себя отсутствие документов, никаких друзей, отсутствие любовников, отсутствие веселья в Вашингтоне, и особенно, никто не может знать, что вы из России-матушки», – сказал товарищ Королевский.
«Хорошо, – сказал я, – как я буду передавать вам информацию?»
«Да, (да [то есть да]) отличный вопрос. Вы будете передавать информацию через передатчик », – сказал товарищ Королев.
«Знай, это все, что тебе нужно знать. Увидимся завтра на тренировке, товарищ Чапский. Уволен! » – закричал товарищ Королевский.
Я вернулся домой позже той же ночью. Лежа на кровати, я подумал, что мне нужно задокументировать поездку, хотя мне сказали, что я не могу. Я не был так уверен, но, наконец, убедил себя сделать это.
Тренировки длились две недели. Меня научили стрелять из пистолета, паркура и лучше тренировали с моим американским акцентом. Наконец, я был готов к работе.
Я использовал свой советский паспорт, чтобы попасть в Западную Германию, и отдал свой советский паспорт своему товарищу-шпиону, чтобы тот забрал его в Россию. Из Западной Германии я поехал поездом в Нидерланды. Когда я приехал, я использовал свой американский паспорт, чтобы поехать в Париж, Франция. Оттуда я использовал американский паспорт, чтобы лететь в Вашингтон, округ Колумбия. И там я был в Соединенных Штатах.
Придя к себе на квартиру, я написал свою первую запись в дневнике:
Сегодня я приехал в Соединенные Штаты. Завтра приступлю к работе. Я съем супа и пойду спать.
Наступил следующий день, и я должен был идти на работу, и она была занята. Этот день стал моим обычным делом на месяц. Просыпайся, готовься к работе, приступай к работе, пройди охрану, поработай, приди домой со всеми моими припасами, передай информацию товарищу Мишину, приготовь ужин и ложись спать. Работу было легко передать. Моя часть работы заключалась в создании чертежей и заметок.
Сегодня был как любой другой день. Сегодня вечером ужин – вареники (польские пельмени), и я передам работу, потом пойду спать.
На следующий день я пришел на работу, меня задержала охрана. Мое сердце колотилось, и они остановили меня по той причине, по которой я так и думал. Они нашли мой дневник. Меня должны были держать в камере и ждать. На следующее утро меня встретил фон Браун. Он сказал мне:
“Привет. Возможно, вы меня уже знаете, но у меня есть к вам несколько вопросов. Мне нужна информация из России. Я не знаю, строят ли они ракету, и я не знаю размера, веса и многих других аспектов. Вы тот человек, который предоставит эту информацию », – сказал Фон Браун.
«Я дам вам информацию. Но что в этом для меня? » Я сказал.
«Мы не отправим вас обратно в Россию», – сказал он.
На следующий день я передал всю информацию фон Брауну. Мы оба остались довольны. Я был рад, что больше не работаю по плохому делу. Когда я вернулся домой, я получил сообщение от товарища Королевского, в котором говорилось:
«Высота двигателей была неправильной, и наша ракета взорвалась в воздухе. Ваш пост займет новый человек, вы должны вернуться в Россию ».
Как только я увидел эту передачу, я немедленно уничтожил передатчик. Я знал, что это было из-за ошибки в моем номере. На следующий день я сказал фон Брауну. Он был доволен. После этого я получил настоящее гражданство Соединенных Штатов и изменил свое имя на Адам Чарджер, чтобы не было никаких следов. После этого я жил в Соединенных Штатах бесплатно.
Kayla R. ’28